«Мирное» вымирание

Россия продолжает фиксировать резкое ускорение естественной убыли населения и двузначный рост смертности в масштабах, которых официальная статистика не видела больше 70 лет.



По итогам марта в стране умерли 191 320 человек, сообщает Интерфакс со ссылкой на данные Рос­стата.

По сравнению с февралем смертность увеличилась на 18 648 человек. В годовом выражении рост смертности составил 25,3?%. По итогам первого квартала в России умерли 583,7 тысячи человек – на 123,7 тысячи больше, чем годом ­ранее.

Темпы роста смертности, которые фиксируются на протяжении последних месяцев, являются беспрецедентными с 1947 года, когда СССР пережил период после войны и окончания поставок продовольствия по ленд-лизу. Тогда число умерших в стране подскочило на 37,2?% в годовом выражении, следует из исторической статис­тики.

В целом же двузначный рост смертности – редкое явление. В послевоенной истории статистика фиксировала его лишь трижды: помимо периода пандемии 2020–21 гг. и голодного 1947-го, годом-антирекордсменом стал 1993-й, когда на фоне гиперинфляции и развала экономики число смертей подскочило на 17,8?%. Смертность по итогам квартала превысила рождаемость в 1,7 раза. В результате естественная убыль населения ускорилась вдвое – до 246,8 тысячи человек.

По итогам прошлого года Россия потеряла в результате естественной убыли 688,7 тысячи человек.

Я рос под портретом погибшего дяди,
Под взглядом мальчишки из дальнего лета,
Я словно молился, в глаза ему глядя,
Когда просыпался в предутреннем свете…

Висел над кроватью портрет этот строгий,
Парнишки, лишенного права стать папой,
И больно вонзалась, врываясь с порога,
Война в мое сердце когтистою лапой.

И бабушка плакала молча, негромко,
Вздыхая о сгинувшем мамином брате,
И тихо дрожала в руках похоронка –
Вещунья той давней безмерной утраты…

С тех пор ощущенье вины той с избытком –
Вины беспредельной, с ее наважденьем,
Вошло в мою душу жестокою пыткой
За то, что навек опоздал я с рожденьем…

И что не стоял под победным я стягом,
Жалею, но все ж огорчаться не стоит,
И что расписаться не смог на Рейхстаге –
Меня это меньше всего беспокоит…

Мне жаль, что под «Тигр» беспощадный и лютый
Я связку гранат не швырнул из окопа,
И то, что я дяде в предсмертной минуте
Плечо не подставил в Синявинских топях…

Громада вины придавила мне плечи,
Ей доля – со мной умереть, очевидно,
Она мне ночами всю душу калечит,
И так глубока, что и дна ей не видно…

Уж не для того ль, что тот груз не изведав,
Я с болью живу этой невыносимой,
Что путь тех парней – тех отцов или дедов –
Я должен отлить в бронзу строк негасимых?.

Юрий ПАВЛОВ, г. Владимир

Источник: "Советская Россия"