Голодовка — тупик протеста

"Вестник Бури" опубликовал грамотный материал, о том почему "забастовка - хорошо, голодовка - плохо".

Пока кремлёвские СМИ обсасывают до посинения грызню американских кандидатов в президенты (передайте привет мистеру Эскобару), в Ростовской области происходят события, гораздо более достойные внимания: шахтёрам компании КингКоул вот уже год не выплачивают зарплату, и в последние пару месяцев работники-таки решили перейти к активным действиям.

Причём, освещать здесь нужно не столько беспредел корпорации и властей (чего мы там не видели?), сколько протест самих обманутых шахтёров. Ибо вся их протестная кампания говорит: «Посмотри на меня, и никогда так не делай».

Подробности — в новом материале Артёма Нежданова.



Вот уже четвёртую неделю длится голодовка шахтёров "КингКоул" в Ростовской области. Компания в совокупности задолжала 330 миллионов рублей двум тысячам двумстам работникам (по 150 000 рублей на человека в среднем). И не собирается долг возвращать, сваливая эту обязанность на бюджет Ростовской области (читай, на простых граждан).

В этой истории многое может удивить. Беспредельная наглость работодателя. Выдающийся цинизм местных властей, заявлявших, что материальная помощь обманутым шахтёрам "не предусмотрена законодательно". Лицемерие российских СМИ, тратящих почти весь эфир на разборки ставленников американского капитала — Клинтон и Трампа, — вместо внутрироссийских проблем.

Но больше всего поражает абсолютная беспомощность самих шахтёров — взрослых, между прочим, мужиков. Некоторым из них не выплачивали зарплату уже больше года, но они работали вплоть до последнего момента. Год. Бесплатно.

И когда их терпение всё-таки лопнуло, они... Не пошли собирать местных жителей в свою поддержку, чтобы объединёнными усилиями давить на власть и работодателя. Не стали бастовать сами и не призвали к солидарности коллег по профессии (не говоря уж о смежных отраслях). Не перекрыли дороги. Не заблокировали работу чиновников в Ростове-на-Дону.

Вместо этого они перестали есть. Начали медленно убивать себя, как будто сами ответственны за невыплату зарплат, за бездействие властей, за свои бараки, отапливаемые углём, за разваливающуюся экономику региона и страны, где при любым проблемах руководство помогает банкам, а не реальному сектору.



Офис КингКоул во время протеста

Да, все мы помним, что по России бродит призрак украинского Майдана, поэтому население страшно боится любых митингов и вообще выступлений против власти. А то вдруг отрастут чубы, проступят свастики на рукавах и появится непреодолимое желание жечь покрышки и хлестать горилку, закусывая салом.

Уже чёрт с ними, с митингами. Уже даже чёрт с ним, с противодействием преступникам во власти. Но можно же было открыть 142-ю статью Трудового Кодекса и обнаружить, что работник имеет право приостановить трудовую деятельность, если ему задержали зарплату более чем на 15 дней? Сколько времени, сил и нервов удалось бы сохранить, если бы это было сделано? В строгом, напомню, соответствии с российским законодательством.

Ну конечно, никто не читает Трудовой Кодекс, потому что там много букв. Но если уже стали задерживать зарплату, не можешь рассчитаться по долгам и прокормить семью — не пора ли наконец туда заглянуть?

Впрочем, шахтёры “КингКоула” — это всего лишь срез общества. Огромная масса населения у нас нуждается в правовом, экономическом и политическом образовании.

Есть ли среди ваших знакомых люди, которые увольнялись "по собственному желанию", не имея на то никакого желания? Которые перерабатывали, потому что "начальство приказало", не получая предусмотренной законом компенсации за сверхурочный труд? Уверен, что есть.

Неумение постоять за себя — дико распространённый порок в России. Можно пуститься в долгие размышления о том, откуда растут корни этой проблемы, о наследии социального государства СССР эпохи “застоя”, дававшего народу необходимое и потому подавлявшего умение добиваться всего самостоятельно, и т.д. Однако прошлого не вернёшь и не исправишь. Так лучше сосредоточиться на том, что можно поменять в нашей жизни сейчас.


Голодовка как метод стоит где-то в одном ряду с самоподжогом. Фактически — это попытка показательного самоубийства с разной вероятностью выживания и скоростью решения "вопроса". Для страдающего человека, который видит виновного в социальном пространстве вокруг себя, но абсолютно не понимает, как ситуацию исправить, публичный суицид может выглядеть разумным решением.

Колоссальная по своему значению "Арабская весна" началась с самоподжога торговца фруктами Мохаммеда Буазизи. Это ли не свидетельство, что такие методы работают?

Нет, не свидетельство. Непосредственные последствия "Арабской весны" — Ливия, отброшенная в своём развитии назад чуть ли не до стадии феодальной раздробленности, Братья-мусульмане у руля в Египте и непрекращающаяся гражданская война в Сирии, миллионы беженцев в Европе и, как следствие, неминуемые межэтнические конфликты, и наконец, разрастание самого гнойного нарыва современного человечества — по имени ИГИЛ (прим. ред.: сердобольные читатели сообщают нам, что если написать "ИГИЛ" без прибавки "запрещено на территории РФ", то каждый прочитавший текст побежит записываться туда добровольцем, поэтому предупреждаем: "ИГИЛ запрещено на территории РФ").

Конечно, не во всех странах последствия были негативными, но если сравнивать вышеперечисленное с парой мирных смен правительств и отмен чрезвычайного положения (шагов, без сомнения, позитивных), то последнее явно проиграет первому.

Поэтому самоподжог Буазизи можно по праву назвать не только поводом, но и символом череды арабских революций, потому что он показал неспособность населения решать свои проблемы конструктивно. Разрушить, сжечь (в том числе себя), повалить власть — это пожалуйста. Взять власть в свои руки и построить что-то лучшее? Извините, мы не умеем. И учиться не хотим. Вот запретим женщинам без паранджи ходить — и заживём.

Нечто подобное произошло и на Украине, где население в рамках "анти-олигархической" революции заменило в президентском кресле ставленника олигархов Януковича на собственно олигарха Порошенко. Сумели повалить власть, но не взяли её. Да и хотели ли? Или просто ждали, что новый волшебник в голубом вертолёте окажется добрее прежнего?

Однако, вернёмся к нашим голодовкам. Хотя этот способ достучаться до властей кажется более мирным, чем самоподжог (как и любой шантаж с протестующим в качестве предмета угрозы), он, тем не менее, разделяет с ним две общие черты:

1) Саморазрушение без причинения вреда виновному

2) Пассивное решение проблемы (голодающий только угрожает)

В принципе, одного взгляда на такой "список фич" должно хватать, чтобы ужаснуться идее заниматься чем-нибудь подобным. Человек уничтожает свою силу, своё здоровье, таланты, потенциальную пользу для общества, свой внутренний мир, ставит крест на будущем счастье, на тех трудах, которое человечество вложило в него. А взамен... просит Барина быть добрым. А если Барин не будет добрым?.. То он потеряет часть своей собственности в лице верного работника/слуги/подданного.

Даже ценность человека здесь рассматривается как ценность не для себя, а для некоего Хозяина. Что может быть более раболепным?

Тем не менее, люди продолжают прибегать к такому “выходу”, если не видят другого. Значит, задача заключается в том, что показать людям альтернативные способы решения проблем.

Забастовка против голодовки

Существуют десятки более эффективных путей для отстаивания своих прав, но мы остановимся на одном, а именно — на забастовке.

Забастовка (в миру — стачка) — эпическое действие, своими корнями уходящее глубоко в историю, сколь эффективное, столь же и сложное в организации, выбившее себе место даже в тексте нынешней Конституции России.

Особенная хитрость этой формы протеста заключается в том, что с виду она напоминает голодовку, однако по факту радикально от неё отличается.

Суть забастовки: люди прекращают трудовую деятельность до тех пор, пока их требования к работодателю не будут удовлетворены.

Похоже на голодовку? Нет. Во время стачки страдает прежде всего предприятие — новая продукция или услуги перестают производиться, срываются поставки, заказчики негодуют, иными словами, компания начинает терпеть прямые и косвенные потери. Таким образом, по заслугам получает виновник ситуации в лице работодателя.



Конечно, бастующим не платится зарплата, и они тоже терпят убытки, но если работники на совесть провели “домашнюю работу”, а именно — накопили денег в забастовочный фонд и договорились о солидарной поддержке с людьми из других предприятий/отраслей, то эти потери сводятся к незначительному минимуму.

Второе же принципиальное отличие заключается в том, что у работников в случае забастовки имеется активный план действий, подразумевающий:

Общение и объединение с другими членами коллектива (стачка эффективна только тогда, когда парализует важные узлы производства)
Умение вести переговоры (по закону, перед забастовкой нужно провести коллективный спор с работодателем)
Адекватный анализ производственной и экономической ситуации (поскольку цель работников — добиться достойных условий труда, а не развалить предприятие, они должны вникать во внутреннее и внешнее положение компании и выдвигать только обоснованные требования)
Определённую юридическую и политическую грамотность (нужно хорошо знать законы, чтобы избежать негативных последствий со стороны властей во время трудового спора, а также уметь лоббировать изменение законодательства, если оно идёт вразрез с интересами бастующих)
Умение планировать и накапливать ресурсы (для организации стачечных фондов)

Если идти ещё дальше в анализе забастовок, то можно понять, что очень часто полноценная и успешная стачка возможна, только когда она организована профсоюзом. Которому, как уже существующей структуре, банально проще скоординировать силы работников как фактически, так и юридически. Профсоюзы же (если только это не “жёлтая” конторка по раздаче путёвок в санатории) опираются на активность своих членов, высокую организованность и внутреннее демократическое управление.

Таким образом, грамотная подготовка и проведение забастовки исповедуют принципы активности, конструктивности, самоорганизации, грамотности и уважения к самому себе. Всё это абсолютно несовместимо с голодовкой, о которых писалось выше.

Глядя на этот сравнительный анализ форм протеста, можно ли радоваться тому, что люди у нас в России так часто используют “благопристойное и смиренное” саморазрушение для поиска справедливости?

Ах, да. Некоторые журналисты и аналитики по незнанию писали, что шахтёры КингКоула проводили "забастовки" в августе (после начала массовых протестов), понимая под этим приостановление работы, митинги и пикеты. Так вот, когда работникам не платят зарплату целый год, приостановление работы - это не забастовка, а тупо использование 142-й статьи ТК. До неприличия припозднившееся. Приличная же забастовка проводится тогда, когда зарплату, в целом, не задерживают, но работники хотят её увеличить, улучшить условия труда и т.д.

Итог

Конечно, ни о каких стачках у “КингКоула” сейчас речи идти не может — компания хоть формально и живёт, давно уже издаёт трупный запах. Бастовать нужно было год назад, когда стало ясно, что начинаются задержки зарплат. А ещё лучше — за несколько лет, как только появились тревожные данные о потере рентабельности на шахтах, а руководство никак не стало реагировать на это. Если же данные о рентабельности работникам не предоставлялись — нужно было добывать их в рамках переговоров и коллективных споров с работодателем.

Сейчас, в виду массовости голодовки и стремления властей благосклонно отвечать на “бунты на коленях” (а то, не дай бог, перейдут к более радикальным мерам), шахтёрам по распоряжению губернатора всё-таки стали выплачивать часть задолженности из средств госкомпании «Региональная корпорация развития».

Но можно ли в таком случае говорить, что шахтёры при помощи голодовки добились справедливости? Деньги, положенные им по закону, они увидели с задержкой в несколько месяцев, да и то не все. Задержанная зарплата тем временем теряла в цене (рубль обесценивается примерно на 1 процент каждый месяц относительно). Сами обманутые работники едва сводили концы с концами. В конце концов, им пришлось пожертвовать своим здоровьем, чтобы добиться внимания властей. Никакая «Региональная корпорация развития», конечно, не выплатит им компенсацию за такую жертву.

Это ли можно назвать справедливостью в современном мире? Стоит ли повторять такое в будущем? Или же нужно учиться грамотно, эффективно и вовремя отстаивать свои интересы?

Артём Нежданов.