Фронтовое братство

Над минувшей войной время и память не властны. Ее не забыть. Страшным лемехом пропахала она людские судьбы и навсегда оставила глубокий след в разрушенных семьях, в школьных сочинениях нынешнего поколения. Многие уже ушли, да что там говорить: единицы остались с нами. Поколение героических людей, которые завоевали для нас победу, даже за их заслуги, время не щадит. И очень важно, чтобы они не ушли в небытие. Мой прадед, Родионов Сергей Андреевич, – один из них.



Сегодня я собрал воедино то, что знаю из рассказов родителей и родственников о своем героическом прадеде. В нашей семье очень часто вспоминают о нем, с гордостью и благодарностью. Я решил в своем повествовании рассказать о нем и его фронтовом друге: Богачёве Илье. Отчества, к сожалению, не знаю, так как дедушка рассказывал о нем, называя только его фамилию и имя. Но я счастлив тем, что в своем рассказе могу увековечить память о этих фронтовых друзьях. Помните, и расскажите своим детям, чтобы тоже помнили, какой ценой завоевано право на нашу жизнь.

***
Поезд заметно сбавил ход. За окном мелькали ветхие постройки, окраины небольшого поселка.

- Ваша, товарищ сержант? – тихо произнесла невесть откуда появившаяся проводница вагона.

- Что «моя»?

- Да станция, говорю, ваша.

- Извините, задумался. Знаете ли, бывает такое состояние. Сколько лет в родных краях не был…

До своего села Сергей Родионов добрался глубокой ночью. В бездонном небе ярко горели путеводные звезды. Сергей привычно, словно не было долгих лет разлуки, зашагал по знакомой с детства тропинке, ведущей прямиком к родному дому. Тихо. Спит село. Заскрипела калитка. Он осторожно постучал в окно горницы. Кто-то робко в ответ на стук прильнул к оконцу. Сквозь запотевшее стекло Сергей не мог разглядеть лица, послышался приглушенный возглас и торопливые шаги.

…Долго не могли уснуть в ту ночь в доме Родионовых. Горел свет, не смолкали радостные голоса родных и пришедших, не смотря на поздний час. Говорил Сергей мало, все больше слушал сельчан. Нет-нет, да вспомнится старое, пережитое, но вечно живое. И тогда, словно в замедленном кадре кино, оживают бои, нелегкая фронтовая жизнь с ее бесконечно трудными дорогами войны. А ему, разведчику, было что вспомнить, было чем гордиться.

На фронт Сергея Андреевича призвали в 1941 году. Посадили в теплушку и повезли новобранцев в Канск, где и был сформирован 120-й лыжный полк. Уже в октябре отправили на Ленинградский фронт. Там и принял солдат свой первый бой, недалеко от Ладожского озера. Много тогда погибло его однополчан, ранило и деда. А полк настолько поредел, что пришлось его расформировать. И попал Сергей Андреевич в 21-ю Краснознаменную Дальневосточную Дивизию, на Волховский фронт. И не куда-нибудь, а в дивизионную разведку! Народ был там бесстрашный. Но Сергею не пришлось долго воевать и ходить в разведку: однополчанин подвел. Да и не только его одного, а весь взвод.

Дед рассказывал, как они пошли на задание за линию фронта, в тыл врага. А пока стемнеет, решили передохнуть, перед тем как на ту сторону перейти. Один боец попросил разрешения ягоду пособирать невдалеке. Даже в военное время люди остаются людьми, и ничто человеческое им не чуждо. Как ушел боец, так больше и не вернулся. Командир, конечно, доложил командованию, и наш рейд в тыл врага сразу отменили. Того бойца нашли на девятые сутки и расстреляли. Ну а командира взвода, его и других отправили в 326-й полк, в Заполярье.

Сергей Андреевич тогда думал, что больше в разведку ему не попасть. И не виноват вроде, но… проштрафился. Однако фронтовая служба по-другому повернула. Приехал однажды капитан из полковой разведки и сманил Сергея к себе. Парень-то он был бравый, смелый, дерзкий и решительный. Родные часто спрашивали его: «Сколько языков за войну взял?». «Ну как тут точно скажешь…– отвечал он, – я не один в разведку ходил, брали все вместе. Да и не только языки были нужны, задания давали разные: от разведки боем до простого наблюдения за врагом. Но одного фрица я точно взял лично. Шли мы на ту линию огня, смотрю, немец за сосной притаился. Подкрался к нему, и прикладом по голове… Потом с друзьями связали его, доставили куда надо, вот тогда я получил Орден Славы III степени».

Есть у деда и другие награды, медали: Орден Отечественной Войны, и в довесок к этому: три ранения и контузия. В голове до последних его дней сидел осколок. К плохой погоде, как говорил дед Сергей, он «ходит» под кожей, осложняя и без того неважное здоровье.

Сразу после ранения он не пошел на операцию. Как и все солдаты, считал: быстрее заживет рана, быстрее в строй встану. А осколок подождет. Ну а потом его убирать уже было поздно. «Вот так с ним и сросся. Не дает забывать о войне, как и перебитые сухожилия: болят и ноют, и ноют, и ноют…», – говорил дед.

Была одна история, которую дед Сергей всегда рассказывал на девятое мая, после того, как выпивал победные сто грамм. Вся наша семья знала ее наизусть. Всю свою жизнь он жил с памятью о своем боевом товарище. С ним он делил все тяготы войны. С ним плечом к плечу шли к такой долгожданной победе. Но дойти до нее посчастливилось только Сергею Андреевичу…

- Отдыхал я два дня, когда вернулся с фронта. Может три… – вспоминал дед Сергей. – И все дни внутренне готовился к поездке, в село Ашпан, к матери фронтового друга. В годы войны многое пришлось испытать, был не из робких, не раз смотрел смерти в глаза. А здесь робел. Даже не робел, а чувство какого-то угнетения, тяжести лежало на сердце.

Дом Пелагеи Богачевой Сергей нашел быстро. Сельчане хорошо знали эту добродушную, трудолюбивую женщину. Ребятишки, встречающиеся на улице, с завистью смотрели вслед бравому чубатому парню в военной форме, на которой искрились под лучами заходящего солнца боевые медали. Весть о приезде фронтовика, спрашивающего о тетке Пелагее, быстро разлетелась по селу. Он сразу узнал ее, едва она повернулась к нему лицом. Ведь сколько раз смотрел он в эти глаза на фотографии, хранившейся в солдатской книжке Ильи. Да и сегодня она у него в нагрудном кармане гимнастерки, после боя взял вместе с личными вещами ее сына.

- Здравствуйте, тетка Пелагея, – едва слышно произнес Сергей.

Женщина вздрогнула. Упал глиняный горшок, черепки которого тут же разлетелись по полу. И тут он увидел ее бледное лицо так близко, что явственно распознал лицо матери, испытавшей, вынесшей, выстрадавшей великое горе. Лишь она, мать, не имевшая четыре года известий о сыне, могла и была способна на это.

- Говори, говори. Не томи душу, что с Илюшенькой? Я знаю, чувствую, что ты от него. Говори же, говори, что с ним?! Почему от него нет весточки?!

Что он мог ответить ей, ждавшей своего сына, ждавшей, и ни на минуточку не сомневавшейся в его бессмертии. Он стоял перед теткой Пелагеей, опустив глаза, перебирая запылившуюся пилотку, а на его груди чуть слышно позвякивали медали.

- Он погиб… Еще тогда, в 43-м… Я думал, вы знаете… Ведь похоронку, комбат, я видел… Он погиб, после боя я сам его хоронил… – выдавил из себя Сергей.

-Врешь, врешь, он живой! Это ошибка.

- Нет, это правда…

- Если он погиб, то почему ты живой, почему ты?

- Не знаю. Может, повезло, – не договорив, он вышел на крыльцо, оставив ее одну. Сергей знал: ей нужно выплакать свою боль, и тогда станет легче.

Он сидел на крыльце, куря папиросу за папиросой. Но волнение не проходило. «Разве виноват я, что меня не убило там, у станции Кандалакша», – думал Сергей. Он закрыл глаза и судорожно сжал голову.

Группе разведчиков, которую он возглавил, был дан приказ перейти линию фронта, и вести наблюдение за противником. Уничтожить сосредоточение сил фашистов на участке, откуда планировалось начать наступление. С заданием справились успешно. Под покровом ночи ползли бойцы с важными разведданными. То ли случайно, то ли фашисты действительно замелили разведчиков, скользящих по снегу, в небе повисли осветительные ракеты, по пригорку и камням зашарил прожектор. Раздались пулеметные очереди. Вслед за ними противный тоскливый вой мин. Сергей приподнялся, прикинул расстояние до наших позиций. Про себя подумал: «Порядком еще». Посмотрел на ползущих впереди товарищей, мина разорвалась почти рядом с ним.

Взрывной волной его подняло к верху и пригвоздило к земле. Кто-то подполз, и заговорил с ним, но он никак не мог разобрать, что? Огонь становился все плотнее… Взрывы перемешивали снег с землей, готовя смертельный коктейль. Сергей понемногу стал приходить в себя. Он чувствовал, как кто-то, упираясь, тащит его по этому месиву снега и земли. Он прижимает Сергея к себе, передвигаясь к нашим позициям. Очередная пулеметная очередь, и Сергей ощутил, как это сильное тело обмякло, и, навалившись на него, затихло. Сергей снова потерял сознание…

Очнувшись, открыв глаза, Сергей увидел рядом с собой Илью, своего фронтового друга, своего фронтового брата, земляка. Так вот кто тащил его и закрыл своим телом от пули. Когда Сергей очнулся, была необъяснимая тишина. И теперь Сергей своего мертвого товарища тянул за собой, добираясь до наших позиций.

«Почему не ты, почему он?!» – гулким эхом отдавалось в голове у Сергея, когда он уходил от Пелагеи. А она, сидя на стуле, молчала и не плакала. Потому что верила, что ее Илюша жив…

Эту историю от деда слышали все, и много раз… И каждый раз, рассказывая ее, дед Сергей переживал пуще прежнего. Голос его срывался, и скупая, мужская слеза стыдливо пряталась в морщинах.

День победы Сергей Андреевич Родионов встретил все в том же Заполярье. Домой вернулся на родину Култун. Работал на тракторе, целину поднимал, за что награды имеет. Жил в Горячегорске, Ужуре, Назарово, а как на пенсию пошел, Родионовы переехали в Лакшино. Со своей супругой, Ниной Федоровной, воспитали сына и дочь. К своему 80-летнему юбилею переехали в Ужур, где получили квартиру в доме для ветеранов. В благодарность за былые заслуги родина создала замечательные условия для жизни этих замечательных людей.

Сергей Андреевич ушел от нас 25 марта 2009 года, а вслед за ним, как верная подруга, поторопилась и Нина Федоровна. Покоится он на Ужурском кладбище, на аллее ветеранов, где памятники из черного мрамора как солдаты выстроились в шеренгу, подобно воинам, которые в любую минуту готовы, если понадобится, отдать свою жизнь за Родину.

Спасибо тебе, дорогой прадед. Только своим словом, памятью, своими поступками могу отблагодарить тебя. Ты знай, что все не напрасно. И мы, и следующее поколение, и их дети всегда будут помнить, какой ценой завоевано наше право на жизнь…

Павел КИСЕЛЕВ, 8б класс МБОК г. Иркутска СОШ №73 (руководитель Агафонова Наталья Михайловна)
молодёжь, история, память