О проблемах сельхозпроизводителей Иркутской области

Темой очередной пресс-конференции депутата Государственной думы, первого секретаря Иркутского обкома КПРФ, кандидата в губернаторы Иркутской области С.Г. Левченко с представителями иркутских средств массовой информации были проблемы продовольственной безопасности.



– Отечественных сельхозпроизводителей на словах у нас поддерживают уже не один десяток лет, – сказал в своём выступлении Сергей Георгиевич. – По этому поводу даже стали ходить анекдоты. Но, как показывают последние события – я имею в виду санкции и нашу определённую изоляцию, – а воз и ныне там.

Проблемы поставок и производства сельхозпродукции ощущает практически каждый из нас. Это и рост цен, и отсутствие продуктов хорошего качества, без разного рода «гмо» и химических соединений, которые вредят здоровью человека.

Для того чтобы убедиться в огромном клубке проблем, существующих в Иркутской области, достаточно заглянуть на наш сельскохозяйственный рынок, и вы увидите там всё: в том числе, кто и что производит, кто продаёт и что творится с ценами. Это можно увидеть на центральном рынке Иркутска, который во многом диктует ценовую политику здесь, в городе, по крайней мере. Я часто бываю на рынках, потому что там бьётся пульс нашей жизни и каждая семья встречается с этими проблемами.

Я попробовал ознакомиться с реальными программами и реальными достижениями, в первую очередь, нашей региональной власти. В 2013 году на сельскохозяйственной выставке «Огород. Сад. Загородный дом» в Сибэкспоцентре министр сельского хозяйства сообщила, что правительством области разрабатывается программа развития садоводства. Через два месяца губернатор Ерощенко на встрече с представителями садоводческих союзов тоже заявил, что в 2014 году программа будет и правительство разрабатывает такой документ. В 2014 году на такой же выставке министр снова сообщила, что «губернатор дал поручение разработать и принять в 2014 году программу поддержки садоводческих товариществ» и о выделении больших сумм на эти цели.

По информации товарищей, которых я попросил познакомиться с этими документами и дать мне экспертные заключения, оказывается, что заключения давать не по чему. Зато существует очередное обещание, что с 1 января 2016 года уж точно деньги в размере сотен миллионов рублей выделяться будут, тогда уж вы посмотрите. Но, очевидно, это связано с предстоящими выборами губернатора.

За последнее время я побывал мо многих сельскохозяйственных районах, встречался с сельхозпроизводителями и вынес твёрдое убеждение, что они не имеют никаких возможностей на приемлемых условиях сами продавать свою продукцию. Были многократные заявления властей о том, что будут закреплены на рынках определённые места за сельхозпроизводителями, районами. Но ни в Иркутске, ни в других городах практически этого не существует. По несколько торговых мест имеется, но они не закреплены, находятся в таком блуждающем виде.

А если говорить о садоводах, которые во многом за счёт своих участков выживают сегодня, то вы увидите, как пожилые женщины и мужчины ютятся на лавочках, умещаясь буквально на полуметре. Увидите реальное отношение к садоводствам нашей сегодняшней власти.

Фактически вся серьёзная деятельность нынешней власти ограничивается проведением разного рода выставок и «круглых столов». Поэтому я хотел бы донести до вас то, что услышал от сельхозпроизводителей разных районов, чтобы вы взглянули на ситуацию, собственно, их глазами – как власти «создают» условия для производства, выращивания и реализации сельхозпродукции.

Я уже раньше говорил, что половина всего сельскохозяйственного бюджета нашей области достаётся двум сельхозпредприятиям. В силу разных обстоятельств, в том числе, коммерческих, налоговых тайн, не называю их, но, думаю, для вас и сам факт может иметь решающее значение, что из 1млрд.200 млн. рублей почти 600 млн. получают две компании, которые никоим образом не близки к тому, чтобы выращивать хотя бы четверть сельхозпродукции области. Но в то же самое время, если посмотреть, сколько платят сельхозпроизводители налога, то один наш Илья Алексеевич Сумароков платит больше, чем все остальные сельхозпредприятия вместе взятые. В общей сложности годовой сельхозналог составляет 58 млн. рублей, а он один платит 28 млн., остальные – 20 млн. рублей. При этом Усольский свинокомплекс не получает ни копейки из бюджета в качестве каких-либо дотаций. Этот факт тоже говорит о реальном отношении власти к сельхозпроизводителям.

И ещё один широко известный факт, о котором не раз печаталось в прессе, который позволяет сделать такой же вывод. Четыре километра дороги, которая строится от Иркутска в сторону Листвянки, стоят намного дороже, чем весь сельхозбюджет области.

Я в этом плане говорил о рынках, садоводах и дачниках. А если говорить, скажем, о выращивании мяса, то, вы знаете, сегодня по поголовью скота мы в области находимся на уровне 50-х годов прошлого века. Реального увеличения у нас последние годы не происходит. Мало того, что не помогают выращивать мясо, при этом ещё не создают условия для его реализации. Неоднократно мы предлагали областным властям, чтобы в минимальном объёме были созданы пункты забоя скота в сельхозрайонах, с одновремённым решением вопросов и по утилизации отходов, и по ветеринарии, чтобы каждый сельхозпроизводитель в нормальных условиях мог бы решить все вопросы, и ему можно было бы торговать. Этого ничего до настоящего времени не создано.

Недавно я был в Мишелёвке. Большое село, рядом ещё три. В этом муниципальном образовании проживают почти 8 тысяч человек. Люди держат скот, в частности потому, что там нет ни одного рабочего места, и они хотели бы зарабатывать. Спрашиваю некоторых представителей правящей партии «Единой России»: «А что происходит? Почему вы не помогаете людям ни выращивать скот, ни забивать, ни проводить ветеринарные исследования?» А они говорят: «Вы знаете, это по статусу село, это не деревня, поэтому там ничего не выращивается. А Мишелёвка – это вообще посёлок городского типа». Да вы пройдите по дворам, говорю, – там в каждом до трёх голов КРС. Если нет рабочих мест, нет условий для заработка, как же людям жить?

Встречался я и с руководителями садоводческих товариществ. В области насчитывается более 1300 садоводств. Только вокруг Иркутска порядка 360 и вокруг Ангарска 143. Набор проблем, которые есть в садоводствах, практически везде стандартный, который, увы, не меняется последние годы. Это электроснабжение, дороги, транспорт, который во многие садоводства не ходит, водоснабжение. И полная бесперспективность и неуправляемость в этом плане.

Если говорить об электроснабжении, то есть областная контора под названием Облкомунэнерго, которая должна снабжать в том числе и садоводства. Но как она это делает, кто за это отвечает, как будет развиваться электросеть, до каких садоводств в этом году дойдёт, до каких в следующем или через пять лет – никто не знает. Ни у них, ни в Облкомунэнерго, ни в садоводческих товариществах. Это я о том, что сегодня называются какие-то деньги, а под что? Руководители этих товариществ говорят: «Да не надо нам никаких миллионов, которыми вы нас пугаете каждый год. Вы просто нам скажите, в какие садоводства в каком году электролиния будет установлена или дорога будет проведена. А эти миллионы вы можете там в своих документах учитывать».

И всё это, по большому счёту, не такие уж большие проблемы. Все эти дороги – малого уровня, делаются достаточно легко, не так, как делаются эти четыре километра. Электроснабжение тоже упрощённое. Мало того, садоводческие товарищества готовы в этих делах участвовать. А мы дошли до того, чтобы они в печёнках не сидели, у областной власти фактически не существует и областной ассоциации садово-огороднических товариществ. Областной общественный совет союзов садоводческих товариществ сам по себе распался, потому что руководители ходили, ходили по коридорам власти, а толку никакого нет. И они решают различные проблемы каждый в отдельности. А это невозможно сделать, потому что, если электролинию или дорогу делать, надо делать с учётом всех садоводств, которым нужна эта линия или дорога.

Так что для решения вопросов по оказанию помощи сельхозпроизводителям в сельских районах, по организованной реализации сельхозпродукции, по развитию инфраструктуры садоводств должны быть не обещания о выделении голых цифр – сотен миллионов рублей, а конкретные программы – кому, когда будет оказана помощь и в чём, когда и где будет электрифицировано, построена дорога, пущен маршрут автобуса, появится вода и т. д. Тогда, я думаю, разговор между властью и теми же садоводами будет нормальным.

Журналисты задавали Сергею Георгиевичу вопросы не только по названной теме, но больше всего по проблемам сельхозпроизводителей области, в том числе садоводов.

– Скажите, а в Вашей программе что-нибудь рассчитано по садоводческим дорогам и вообще по садоводствам?

– Конечно. В программе мы будем исходить из пятилетних цифр. Нужно сейчас выбрать наиболее кричащие проблемы, чем мы сегодня и занимаемся с руководителями садоводческих товариществ, и определить способы решения этих проблем. Они могут быть различными. Некоторые садоводческие товарищества готовы и сами собирать деньги, чтобы какую-то задачу решить, например, купить трансформатор или провести несколько километров линии от существующих линий электропередач. Что-то можно сделать за счёт тарифов на электроэнергию; пока что в этом вопросе, что касается Иркутскэнерго, Электросетей или Энергосбыта, ситуация запутанная. Если послушать представителей энергетиков и представителей администрации, то у них совершенно противоположные точки зрения. Их нужно совместить и найти общее решение. Кроме этого есть, естественно, и варианты бюджетного финансирования, в общей сложности можно найти 500 млн. рублей в год, в том числе и на строительство дорог.

Если говорить об экономике, то она же включает в себя не только доходы и расходы: если будет какой-то экономический эффект, то мы достигнем и эффекта социального. Например, сделали дорогу и кто-то на этом маршруте стал зарабатывать больше денег, или сделали электролинию и энергетики стали больше зарабатывать. Я думаю, не таким образом нужно ставить задачу, потому что, кроме того, чтобы дать возможность более комфортно жить и выращивать сельхозпродукцию, должна быть ещё и её нормальная реализация. Так, устройство нескольких сельхозрынков в городах может серьёзно снизить те цены, которые формируются сегодня на центральном рынке, а потом трансформируются и нивелируются в других местах. То есть это будет значительный социальный эффект от решения той проблемы, которая людей беспокоит. Экономический эффект здесь подсчитать очень трудно, а социальное поле достаточно большое.

– Какой алгоритм решения проблемы по сдаче продукции, которую аграрии производят не близко к центру, а в отдалённых территориях, – например, где-нибудь в Нукутском районе, где очень длинное плечо, или в Ахинах – тоже крайняя точка Эхирит-Булагатского района? Вы говорите, что будете создавать рынки в городах, но вопрос логистики: насколько это выгодно одному производителю, даже если у него 50 голов КРС находится? Ему нужно ещё довезти продукцию.

– Это вопрос принципиальный. Здесь есть два аспекта. Если сельхозпроизводитель даже в отдалённой территории Иркутской области эту продукцию выращивает, то, естественно (каким бы модным словом не называли транспортную схему – логистика или что другое), он это производит, наверное, не для того, чтобы торговать в Москве, а надеется в Иркутск привезти или в ближайший город. Поэтому, как бы мы не подходили к вопросу с любой стороны, продать в городе будет выгодней.

Есть и другой момент, он, может быть, не такой поверхностный. Оценки наших специалистов, с точки зрения продажных цен для покупателя сегодня в Иркутске, говорят о том, что цены могут быть выгодными для производителей и в то же время ниже, чем они установились на рынке. Если вы будете пользоваться инсайдерской информацией, вы увидите, за сколько производитель отдаёт перекупщикам свою продукцию и за сколько её продают. Это нормальные наценки или они идут в карман людям, которые выполняют непонятно какую функцию на этих рынках. Производителей ставят в такие условия, чтобы они отдавали оптом свою продукцию, а потом она в два раза дороже становится. По сути, неуправляемая ситуация, а если она со стороны власти не управляется, тогда находятся люди, которые накладывают лапу и управляют по-своему.

Я уже сказал: для мяса должны быть пункты забоя со всеми необходимыми функциями, службами. Потому что, человек, вырастив несколько голов скота, подчас не знает, что ему с ними делать, и автоматически попадает в лапы перекупщикам. И понятно, кто основную прибыль съедает. А если будет официально, пусть даже на частно-государственном уровне, создан пункт забоя с необходимой атрибутикой, тогда производитель может со своей продукцией, с печатью ветеринарии, поступать так, как захочет.

Если мы сделаем такие пункты в сельскохозяйственных районах, это сразу легализует весь процесс производства и сбыта, а значит, уменьшит различные поборы и препятствия. Кроме того, не может быть в Иркутске, в центре, где масса туристов и прочих гостей, чтобы бабушки сидели на лавочках и продавали, чтобы не было написано: здесь торгует Баяндаевский район, здесь Иркутский, а торговал неизвестно кто и какого качества продукцией. И это будет конкретное импортозамещение, это будет отечественный производитель, если он будет торговать своей продукцией, а не те, кто там сегодня.

– Я правильно понимаю, что Вы подходите к тому, что надо возрождать институт потребкооперации?

– И это, в том числе, потому что он сильно ослабел этот институт. Но это не единственный путь. Тот, кто хочет что-то сделать, ищет средства, а кто только годами обещает, ничего не делает кроме очередных обещаний. Тогда и потребкооперации не будет, и ничего другого.

– Появилась информация, что депутаты фракции КПРФ Законодательного собрания предлагают собрать внеочередную сессию по последствиям засухи и по пожарам.

– Да, это так. На наш регион навалилось очень много проблем, к сожалению. В июле стало известно, что большая часть посевов сгорела из-за засухи. Стало понятно, что погорячились с точки зрения установления ещё более минимального уровня воды в Байкале, и у нас вода ушла даже там, где она была последние годы. Потом тайга загорелась и заповедники в том числе, и на море пожары идут… Поэтому контролируя то, что делает власть, увидели, что все эти напасти не приводят к тому, чтобы власть выступила закопёрщиком по объединению всех имеющихся сил и эти проблемы решала. Даже с теми добровольцами, которые появились везде, не ведётся работы, которая нужна. Здесь власть должна быть центром, коренником, а потом уже общество. И поэтому наша фракция обратилась к руководству Законодательного собрания с предложением провести сессию.

Но если объявлено чрезвычайное положение, а Законодательное собрание никак не участвует?! Депутаты избраны от всех территорий, почему же они не собираются и не принимают меры, чтобы от этой беды избавиться? Мы сначала удивились, а потом направили обращение. Но пока никакого официального ответа нет.

– И что делать в той ситуации, в которой оказалась область, сельское хозяйство?

– Большая вероятность, что из-за отсутствия кормов и оставшийся скот порежут. Очень большая вероятность. Само по себе объявление чрезвычайной ситуации, как это сделали областные власти, может сгодиться только для формального или официального повода, чтобы получить деньги за застрахованные посевы. И то, что сегодня мы не получим столько кормов, сколько нам нужно для прокормления хотя бы существующего стада, это точно. И придётся помогать сельхозпроизводителям, чтобы они сохранили оставшийся скот. И это нужно уже буквально с начала зимы. Но не у всех так плохо, как у нас – по крайней мере, у тех, кто занимается переработкой, кому нужны корма. Сельхозпроизводители соседних территорий – Красноярского, Алтайского краёв ждут, когда мы к ним обратимся, чтобы хотя бы минимум там купить. Без этого нам не обойтись. В своё время у нас были Фонд зерна, Фонд продовольствия. К сожалению, эти механизмы сегодня почти не работают.

– Как Вы считаете, общественная организация – областной совет союзов садоводов – нужна, её нужно возродить?

– Я уже об этом говорил. Обязательно нужна. Объединение садоводческих товариществ обязано быть. Иначе мы просто с каждым отдельным садоводческим товариществом не сможем эти проблемы решить. Если строится дорога, то строится сразу для нескольких садоводств, если энергоснабжение – тоже для нескольких. У нас ещё одна беда – есть садоводства, где ни товариществ, ни правлений не создано, даже первого шага не сделано, каждый для себя. Поэтому нужно создавать такую структуру, чтобы и садоводы в неё входили (конечно, по желанию). Многие задачи должны решаться сообща. Поэтому надо восстанавливать и областную организацию, и объединения вокруг крупных городов.

Записал Анатолий ХОТУЛЁВ
Левченко, сельское хозяйство, пресса, безопасность